Польша, которая планирует открыть два пункта пропуска на границе с нашей страной, сообщала о своих намерениях еще в конце октября. Но тогда МИД Беларуси отреагировал на это довольно резко, заявив, что «не премьеру Польши решать». Между тем сегодняшнее решение Варшавы официальный Минск пока никак не комментировал. Как могут повести себя беларусские власти, когда польские погранпереходы заработают? Об этом в новом выпуске шоу «Как это понимать» рассуждали ведущий Глеб Семенов и политический аналитик Артем Шрайбман.
Этот выпуск шоу «Как это понимать» записывался в среду, 12 ноября. До того, как Польша объявила, что 17 ноября собирается открыть два пункта пропуска на границе с Беларусью. Напомним, в пятницу, 14 ноября, премьер-министр Польши Дональд Туск заявил, что решение власти приняли «в связи с совершенно конкретными интересами местного населения, бизнеса и жителей». По его словам, эти действия никоим образом не являются частью каких-либо политических обсуждений или переговоров о возможном обмене заключенными.
— Допускаешь, что, если Польша откроет погранпереходы, Беларусь не последует ее примеру? — поинтересовался Глеб Семенов.
— Сомневаюсь, потому что это заявление МИДа было сделано, когда мы видели эмоциональный всплеск у Лукашенко, когда он американцев послал на три буквы и заявил о срыве сделки с Польшей. В этот же день МИД выпускает заявление из разряда: «Ах, так, мы сами не готовы, не вам решать».
На самом деле, уверен, если будет политическая договоренность, то беларусы свою часть открытия границы с Польшей сделают очень быстро. Поэтому я бы не драматизировал огрызание со стороны МИДа в день, когда у Лукашенко было настроение поругаться. Оно изменилось. Судя по тому, что готовятся новые контакты с американцами.
Думаю, беларусы сделают это (откроют пункты пропуска с Польшей. — Прим. ред.) быстро. Полагаю, тут вопрос дней. Есть договоренность, и дальше технически нужно несколько дней, чтобы подготовить границу к открытию. В такой авторитарной стране, как Беларусь… Мне кажется, единственный значимый плюс авторитарного режима [в том, что] ты можешь быстро принимать бюрократические решения.
— Переговоры по ситуации на границе Беларуси и Литвы и на границе с Польшей — разные треки или все-таки комплексная сделка?
— Это выглядит как связанные треки. Но я не могу сказать, что это комплексная сделка, что в комнате или на Zoom-call (видеозвонке. — Прим. ред.) соберутся три представителя трех стран. Однако Польша сама объявила, что это связанные треки. Когда Литва закрывает свою границу, она не может сделать подножку союзнику и сказать: «Окей, мы открываем, заодно все ваши фуры заберем, весь транзитный и туристический поток» (смеется). Да, было бы в польских национальных интересах, условно, забрать Андрея Почобута, других политзаключенных, открыть переходы. Но на уровне восточноевропейской солидарности между двумя странами это был бы такой конфликтный шаг. Поэтому я понимаю, почему Варшава решила подождать. Просто чтобы не возникало ситуации полного диссонанса. У Литвы и так слабая позиция. Она вошла, мне кажется, в игру, к которой не была готова. Учитывая [застрявшие на территории Беларуси] грузовики и тот факт, что огромной солидарности в Евросоюзе и на Западе [по ситуации на литовской границе] так и не возникло.
— Как-то они не предусмотрели, что случится с грузовиками.
— Для меня это вообще удивительная ситуация. Ты имеешь дело с Лукашенко, который параллельно торгует свободой людей, и думаешь, что он твои грузовики не задержит. А потом еще просишь у него открыть границу, чтобы их выпустить. Для меня мало понятно, на что был расчет.
Не думаю, что это может быть бесконечным процессом. То есть если Литва будет постоянно настаивать на закрытых границах, рано или поздно, думаю, Польша либо станет действовать односторонне, либо по факту включится в продавливание этой темы и тоже станет принуждать Литву к деэскалации. Потому что польский премьер пообещал открыть границу публично. Заявление он озвучил в Белостоке, который два года назад стал, по сути, изолирован из-за закрытия погранперехода (речь о пункте пропуска «Бобровники» («Берестовица» с беларусской стороны). — Прим. ред.). Для Дональда Туска и польского правительства это уже вопрос в некотором смысле принципа. Мы сказали, что откроем границу, а потом вдруг оказывается, что Литва определяет параметры нашей внешней политики и имеет право вето на то, как мы поступаем. Думаю, время работает против Литвы, потому что Польша будет в какой-то момент просто поддавливать в эту сторону, если уже такого не происходит.
— Если светлое будущее все-таки наступит и границы откроют, восстановят ли пассажирское ж/д сообщение между Беларусью и Евросоюзом?
— Пока не вижу никаких указателей на это. Считаю, безусловно, такой ход был бы полезным для всех. Но в головах многих людей, принимающих решения в Польше и Литве, он почему-то связан с вопросами безопасности. То есть принимать грузовые поезда из Беларуси и России — нормально, это происходит. Да, санкции, но железнодорожный транзит идет. Принимать десятки автобусов в день с беларусами — безопасности, в принципе, тоже не угрожает. Но вот именно запуск поездов почему-то считается слишком далеким шагом. Тут мы не можем поступиться.
Хотя, напомню, первоначально пассажирские поезда отменялись из-за ковида, решение не было связано с политикой. Однако каким-то чудным образом в политической повестке железнодорожное сообщение стало связано с вопросами войны и мира. И раз у нас с Россией оно прервано, как мы союзнику ее, соагрессору эту поблажку введем?
Поэтому, боюсь, что нужна будет какая-то разрядка в сфере безопасности, чтобы заслон ушел и шлагбаум поднялся и метафорически, и буквально. Недавно, мне кажется, было заявление то ли польских, то ли литовских властей как раз-таки о железнодорожном сообщении. И там отсылка к тому, что пока идет война, мы не предвидим изменений в нашей позиции.
